Especially for
Niaoчитать дальшеЗдесь, на лугу, жили полёвки просто в огромном количестве. Они с паническим писком разлетались в стороны из-под ног, и Софи очень боялась раздавить кого-нибудь из рыжевато-бурого племени, чтобы не лишить мышиное семейство заботливой мамаши или даже сварливой тёщи. Поэтому она осторожно раздвигала носком ботинка траву перед тем, как сделать шаг, двигалась медленно и внимательно, а затем и вовсе легла животом на землю и притихла.
Прямо перед её носом над землёй возвышалась кочка подсохшей травы, а внизу, под ней, чернела ямка — явно нора. Приблизив к ней раскрытую ладошку, Софи внимательно вглядывалась в темноту, стараясь не двигаться, чтобы не создавать ни малейшего звука, даже затаила дыхание, и через некоторое время она была вознаграждена за терпение.
Сперва на свет показался тоненький светлый усик, за ним настороженный розовый нос. Он тревожно повёл вправо, влево — и спрятался. Но ненадолго. Снова усик, нос, мягкие подушечки на щеках, чёрные бусинки-глазки и просвечивающие на солнце мягкие ушки... Мышонок был готов каждую минуту сорваться и затеряться в норе при малейшей опасности, но пока что любопытство перевешивало страх.
Когда крохотные коготки царапнули кожу на ладони, Софи едва удержалась от того, чтобы не прыснуть со смеху — было ужасно щекотно, но в то же время так же ужасно жаль спугнуть малыша. А тот, придирчиво обнюхав ноготь, по-хозяйски прошёлся от кончика безымянного пальца прямо до середины ладони. Усики на сосредоточенной мордашке трепетали как крылья бабочки, часто-часто колотилось сердчишко. Сколько там его — крохотный комочек, меньше половины ногтя. А смотри ж ты — как отважно расхаживает по исполинской ладони, Софи для него — настоящий великан! И она завороженно наблюдает за ним...
Бум! Бум! Бум!
Земля затряслясь, мышонок в мгновение ока нырнул обратно в норку, и прямо над головой раздался звук рога. Среди тысяч других могла она отличить этот ровный уверенный гул. Знала и как он выглядит, тысячи раз оглаживала золотую оправу, горевшую на солнце так, что глаза резало, тысячи раз прикладывалась губами к нему, тысячи раз наполняла своим дыханием его лоно. И поступь коня тоже была ей известна, и звон сбруи его, увешанной колокольцами. В седле — сестра, тянет руку, шёлковые рукава расшиты белым вереском, на перчатке сокол в парчовой шапочке. Она смеётся и манит к себе, вроде зовёт, голос звонок, но слов не разобрать — как будто на другом языке говорит. И Софи не идёт. Тут, видно, осерчала сестра, нахмурилась и крикнула сердито.
А Софи всё лежит...
Тогда она шапочку с сокола сорвала и подбросила птицу в воздух, кричит по-птичьи: «Кле-кле-кле!». А солнце глаза слепит — не видно сокола, под самое небо взмыл. Только потом камнем вниз, света не видно — застит крыльями, закружился, кричит. И теперь ясно, что зовёт её по имени...
- Софи!.. Ты что, спишь? - скрипит птица голосом Герти. - Земля холодная, не лежи, будь добра, встань!.. Рихарт, с ней всё в порядке?
Ни сокола рядом, ни сердитой девушки...
Неужели приснилось?
@темы:
Sophie,
писульки,
мозаика
-
-
31.03.2011 в 16:23