воскресенье, 27 марта 2011
Тишина царила на плато. Даже ветер не осмеливался нарушить скорбное молчание надсадным воем. Во влажности тяжёлого воздуха остро пахла весна: снег сошёл, но кое-где оставались лохмотья его белого савана. У оленных камней, на вершинах курганов – где тепло и близко к солнцу – цвели горечавки.
Процессия двигалась медленно, она текла, как течёт вязкая густая смола: размеренно, плавно, бесшумно… Конца её не было видно: он терялся где-то в туманной дымке у белых гор. Люди приблизились к реке, но перешли её не все: отделилось человек десять: они вели четырёх коней в поводу, ещё четверо были впряжены в подводы. Три из них были нагружены домашней утварью, одеждой, шкурами, оружием и украшениями. На четвёртой стояла огромная колода, испещрённая тонко выжженными изображениями диких зверей, резвящихся и играющих.
Двигался во главе шествия воин, на руках его – безвольно обмякшее тело в тонком саване. Рядом - кама - шаман: чернолицая от прожитых лет и копоти костра старуха в рогатой шапке, длиннополой куртке, увешанной лентами разноцветной кожи. Она горлово бубнила себе под нос: отваживала злых духов и просила предков пропустить, не чинить препятствий на пути.
Вот и нужное место: большая могила, вырубленная в вечной мерзлоте, дно и стены её изо льда вперемешку с песком и камнями. Процессия останавливается снова, колоду снимают с подводы и спускают вниз.
Из мешочка на поясе кама достаёт огниво и кресало, высекает искру. Она знает как говорить с духами, что делать, чтобы они не осерчали. В огонь летят кусочки коры, пучки трав, взвивается столбом дым, глаза камы закатываются под самые веки и горловое её бормотание становится громче и звонче. В руках её – бубен и колотушка. Кожа туго натянута, скачут по ней олени, дикие тарпаны, дивные огромные кошки в полосах. Кожа гулко гремит, звон катится по степи далеко-далеко, наполняя весь воздух непрерывным звуком. Его слышат даже те, кто остался ждать там, за речкой, и понимают, они, что вот-вот тело в саване упокоится в земле, рядом с предками и душа скоро к ним пристанет.
Голос камы и голос бубна сливаются на одной низкой протяжной ноте: не разобрать что где звучит. Тогда воины подводят к краю могилы коней – по одному на каждую сторону света.
На них поедет Королевна к отцам.
Золото сыплют горстями.
Чтобы одевала Королевна серьги и радовалась.
Затем опускают на широких лентах вниз одежду, шкуры, утварь.
Пригодится Королевне и это.
И когда истощился дым костра, когда смолк бубен, когда вернулась кама из мира теней, уложили в колоду и саму Королевну. Искусным бальзамированием сохранено тело: гибкое, податливое и благоухает тонко и ароматно тысячелистником и полынью – словно не умерла она, а уснула на жарком лугу. Кладут её на бок, устраивают удобно – чтобы не тревожило ничто.
Целует её кама в лоб, приговаривая:
- Спи, Очи-Бала… Спи, детонька…
@темы:
писульки,
мозаика
-
-
27.03.2011 в 14:54-
-
28.03.2011 в 09:05-
-
28.03.2011 в 12:20