Из дневника Софи

Порой мне кажется, что жизнь играет с нами в кошки-мышки. Блуждая в темноте, словно с завязанными глазами, я натыкаюсь на обрывки образов — то ли видений, то ли фантазий, воспоминаний — не знаю... Они бесплотны и неосязаемы. И я склонна думать, что они — всего лишь плод моего воображения, если бы они не повторялись столь часто.
Иногда они приходят во снах. Иногда — в моменты, когда я предоставлена сама себе и никого рядом нет, чтобы отвлечь внимание на себя. Очень часто в этих обрывках я слышу звуки. Порой это гремит огромный оркестр, он играет мазурку или вальсы, а иногда — это всего лишь шорох ковыля. Я не знаю точно, как он выглядит — этот ковыль, но мне кажется, что он растёт в степи. Иногда до моего внутреннего слуха доносятся щемящие душу голоса. Иногда их много — шесть или семь, не знаю точно. Иногда — только один. Они звучат на разных языках, я не понимаю, что они говорят — здесь, в этой жизни не понимаю... Зовут, смеются, сердятся, приказывают — живут своей жизнью, милостиво делая меня своим свидетелем.
Но случаются моменты — всегда сны, да, - когда те самые голоса — которых много — заходятся от ужаса, выкрикивают что-то бессвязное, но пропитанное диким страхом и отчаянием. И тогда я просыпаюсь, вскакиваю от испуга, у меня трясутся руки и колотится сердце, и тогда Рихарту приходится давать мне капли, от которых тяжелеет голова и я снова засыпаю. Но на этот раз — словно утопая в чёрной липкой смоле, без сновидений. А утром долго не могу вспомнить, что же приснилось, остаётся только тревога...
В такие минуты я начинаю сомневаться: не это ли называют сумасшествием? Словно я — это не я вовсе, а наслоение тысяч и тысяч чужих впечатлений. Сложно заставить себя поделиться с кем-либо своими опасениями: могут не понять либо понять превратно. Epistula non erubescit. Так лучше, я думаю.

ЧЁРНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Парк, в котором дети любили играть, был заложен более сотни лет тому. И теперь деревья и кусты, насаждённые искусным садоводом, живописно разрастались, старели, формировали приятный взору облик. В зарослях бружмеля и низких туй было так занимательно играть в прятки! А по дорожкам в осыпавшихся чешуях кипарисов, девочки гоняли обруч и бегали взапуски. Мальчику бегать запрещали без присмотра взрослых — боялись ушибов и царапин.
Внизу кипело море, волны разбивались о подножия скал на мириады мельчайших капель, и оттого воздух пах солью.
В тот день после партии в лаун-теннис младшие — Елена и Александра — задумали устроить пикник на природе, испросили у матери разрешения — та, конечно же, позволила и распорядилась приготовить в буфете угощение для чаепития. А какое пиршество без гостей? Пригласили старших: Ксению и Веру, ну и Буба — куда ж без него? Решили всё сделать сами, как взрослые. На нарядной лужайке под сенью тропических растений расстелили скатерть в сине-белую французскую клетку, положили пледы, расставили чашки из своего — детского — сервиза.
Пили чай без молока — Елена - «большой добрый тютька» - уронила молочник себе на платье, ничего спасти не удалось. Зато булочки стараниями буфетчика им выдали с марципановой посыпкой, и Александра объела её у сестёр. Ксения и Вера как старшие вели себя пристойно, следили за порядком, несмотря на почётное звание гостей, подливали вовремя чай и следили за тем, чтобы «дети» не ожглись о спиртовку и не подожгли рядом стоящее редкое земляничное дерево с розовой корой.
Когда чай был выпит, Ксения читала вслух «Рассказы» Ухтомцева, а Александра повела Буба показать ему «комичных жучков, что живут на кустах и умеют петь хором». Они забрались в глубь парка так, что голоса Ксении не было слышно, только где-то в зелени щебетала громко пичуга. И тогда на тропку прямо перед ними откуда ни возьмись появился страшный чёрный человек. Он был огромен своим ростом, с длинной — до пояса — бородой, с огромными кулачищами. И он сказал громко и страшно:
Приидет время и разверзнутся небеса, огонь и град выпустят. Берегитесь, чада Божьи, не всё вам резвиться да играть. Кровью и мукой обагрятся дни ваши, да потопнет бытие в пучине страстей. Погибель и разрешение — вот спутники ваши станут!..
Дети закричали и пустились бежать. Буб потерял свою шляпу, Александра порвала чулок. Шляпу после нашли на том же месте. А что за чёрный человек то был, откуда взялся и куда делся — про то никто не знает до сих пор.