художественной ценности не несёт, смысла нет)
буквенное выражение обрывков образов под музыку в маршрутке.
- Вадь, он не отвечает. Не берёт трубку уже второй день.
- И?
- Бек сказал, что они отвезли его сразу. Он убитый был в хлам, Вадь.
- Не удивлён. Первый раз что ли...
- Он потерянный вообще последние дни был. Боюсь я...
- Мне приехать?
- Вадь...
Из открытой двери на них пахнуло тёплым спёртым воздухом, обильно сдобренным тяжёлым духом благовоний, человеческих разгорячённых тел, алкоголя.
Из-под груды растелешённых самок был извлечён Младший: в невообразимых чёрных шёлковых трусах до колена и потёках крови. Голова безвольно болталась как у придушенного курёнка. Пока Старший пёр его в сторону ванной, она выпихивала оттуда бессознательных раздетых девок, обдолбанных, пьяных от коньяка, кокаина и той адской оргии, что происходила здесь.
Под струёй ледяной воды Младший пришёл в себя.
- Ох-хоо... Старший тут... - с вызовом произнёс он, и тут его бурно вырвало.
В сердцах Вадим отшвырнул брата, - бум! - тот клюнул борт ванны.
- И ты... Яв-вилась... - язык во рту мешался с кровью из разбитой губы. Получалась каша.
Старший брезгливо осведомился:
- Что за девки?
- А эт-та мои знакомые...
- Что, все?
- Да-а... Как в песне - той, помнишь? Сто ва-аги-и-и-ин, а я оди-ин... Х-хыыы... - он довольно улыбнулся, явно наслаждаясь производимым эффектом. По лицу текли струйки воды, размывая и так расплывшийся концертный грим, из уголка рта тянулась кровавая нитка, и на дне ванны от этого розовело.
Лишних выпроводили. Старший собрал с большего порошок, оставшееся вытер рукавом. Долго думал - смыть ли содержимое пакета в канализацию... Затем просто засунул в дальний угол. И ушёл. Ей не сказал ни слова.
Младшего больше не тошнило, он немного оклемался, но всё ещё был похож на разваренный пельмень: больше по душевному состоянию, чем внешне. Как взъерошенный совёнок - с чёрными разводами вокруг глаз, - он был одновременно жалок и неприступен. Курил, манерно выпятив подбородок и оттопырив мизинец.
- Ну что?.. Вернулась, п-продажная?..
- Как видишь.
- Оставалась бы с ним... Тут что забыла?
- Забыла.
- Ненавижу тебя... Презираю. Слышишь?
- Знаю.
Стало так тихо, что было слышно: за стеной у соседей тикают ходики. На полу валялась чёрная лаковая плётка с коготками на концах ремешков, чья-то туфелька на шпильке... Он прикрыл круглые свои глаза так, что показались сизеватые белки ниже радужины и выпустил облако дыма. Дурацкое облако оказалось похоже на лягушку.
- Иди уж сюда... - сказал, не поднимая век.
- Ну и разит же от тебя...
- Быва-ает...
Словно не его засунули под ледяной душ: грудь, рука, подмышка горели огнём, но не обжигали, горели уютно и так знакомо... И как будто нельзя было терпеть весь этот бардак, но сил оборвать его также не находилось... И словно всё это игра, всё понарошку и ненастоящее, но больно, больно до физической боли и спазма в горле.
- Тварь ты... Пошто животину тиранишь?.. - дунул ей в волосы шёпотом.
- Выпей воды... От тебя... Воняет.
- Ты же всё равно меня такого терпишь, гада... Ты ж не оставишь, вернёшься всё равно. Девка блудливая...
Это всё правда. Все его слова. До единого.
- Шла бы ты на х*й... - он с наслаждением затянулся, положил ей руку на живот. - Я не смогу себе дважды порвать сердце...
- Зачем ты снова вернулась?
Молчание, тяжёлое, как сырое мясо, распласталось на полу.
- Ты губишь себя. Ты его губишь, и мне достаётся. Определись.
- Не могу... Он брат твой...
- Да он просто ещё дитя, которое не наигралось в истерики в шестилетнем возрасте, и теперь медленно и методично убивает себя напоказ! Как ты этого не поймёшь?!
- Ему плохо...
- А мне, мне не плохо?!
- Тебе лучше. Тебе легче. Ты знаешь как. А он один. Вадь...
- Чего ещё?
- Обними меня...
- Ещё чего...
У неё вместо позвоночника - низка костяных круглых бусин и стальной штырь. И острые лопатки. И мелкая она - два раза можно руками обнять. И рёбра трутся через обе рубашки. И губы у неё жгут огнём, словно напитались жаром от глупого Младшего...
И она уйдёт и снова вернётся. И затем опять уйдёт, а вскоре опять появится на пороге. Заблудилась между прошлым и новым. Бред и пустота преследуют их троих. И круг замкнут. И ничего нельзя поделать.
Вектор полёта
Порно и некро
Звёздные недра
Ты ждёшь наверно...